пока что имеется только альт, но я работаю

ФИГУРА ПЕРВАЯ: ДРАМАТИЧНАЯ
что характерно, буксы горели. 
ощущение было не ново, но от этого не менее неприятно. а следовательно, требовало хоть какого-то решения. и именно тут-то и крылась главная заковырка. водки дома отродясь не было, санька его работала как таможня, изымая всю контрабанду. а бражки на расстоянии дома по всем направлениям не водилось в принципе. по той же причине: шура ввела запрет на самогон. и не приведи бог попасться ей под горячую руку!

но врагу не сдается наш гордый "варяг". потому что плох тот солдат, что в минуты трудностей отступает, а не думает как их решить. да, враг был силен, но и он не пальцем деланный. он когда на войне был, еще не такое проворачивал. вот хотя бы... вдова исвятская! что через улицу живет. дико жалостливая баба! как лешка, муж ейный, с войны не вернулся, так что глаза на мокром месте. да и дело такое, деликатное, сообщить он должен. все же не про чужого человека, а племянника двоюродно родимого. 

хотя грех, конечно, такое говорить, но с принятым решением и жить оно как-то полегче становилось. и ноги бодрее по задним дворам, от калитки до калитки, несли. неровно, правда, но целенаправленно. так сказать, в гору! да и папироска во рту дымила очень уж бойко. а какой огород был у исвятской! огурчики все как на подбор, помидорчики подвязаны. хотя у сани его тоже огород не хуже. а может и лучше. не такой порядок, дак хоть разнообразие! и под уклон все удобнее ходит. но какие огурцы! любо-дорого смотреть!

настил двора оказался ему высок. это наблюдение расстроило. зато найденная рядом лестница, вычисленная многолетним опытом проживания в деревне, быстро поправила дело. вдова обнаружилась, что неудивительно, рядом с домом, акурат напротив лестницы, по которой не столь ровным, но решительным шагом поднимался дмитрий, изобразив на лице искренне испытываемую скорбь. 
- горькую весть принес я в твой дом, дарья! саня, племянник твой с ленькой, что василин сын, за порохом ездил. на лодке, да. утречком. вот что-то не уследили они там. не то порох лежалый, не то другая зараза кака. вот оно как. а санька и закурить решил… одна спичка — чик. и все.

и тут дарья как заголосит! он моргает пару раз, чтобы уши разложило, но помогает это мало. усвятская-то все воет и воет. уже и руки на груди сложила, уже и глаза закатила. а чего реветь-то? ну оглушило парня, ну делов-то. это митя ей и сообщает. 

- теперь, небось, так и останется глухим на одно ухо.

какой эффект это произвело! вдова тут же реветь перестала. но на митю посмотрела как-то недобро. потом плюнула и пошла куда-то в дом. он осторожно, бочком подошел к крыльцу, ведомый надеждой и опытным алкогольным жалом, которое ясно говорило, что есть вести себя правильно, что-то да перепадет. не то люли, не то выпивка. 

сегодня повезло. 
дарья вернулась с бутылкой блаженно мутной жидкости и двумя стаканами. видимо, информация про племянника настолько ее шокировала, что все-таки вдова решила ее запить. ну а чего одной-то заливать? ну или может так обрадовалась контузии. 

а митя же не дурак отказываться! совсем не дурак!
да и хорошо бражка оказалась у дарья! вот хозяйка, конечно. всем хозяйкам хозяйка. и огурчики! и бражка! хотя у шуры-то огурчики тоже знатные. а малосольненькие…

не стоило.
не стоило даже в мыслях поминать благоверную. потому что стоило мите выпить первый, самый расчудесный, самый прекрасный стакан, как за забором показался до боли знакомый образ. но не зря же он войну-то прошел! резко согнувшись буквой «зю», перепугав до икоты несчастную дарью, он самым профессиональным разведческим методом метнулся в огород, в самые заросли. серый пиджак конечно не зеленая военная форма, которая и прикроет, и согреет, но выбирать не приходилось. приходилось прокладывать дорогу через грядки с тыквой и кабачками, пока не уперся прямо козырьком прямо в забор. осторожно разогнувшись и обозрев перспективу, выяснилось, что между спасительной калиткой и митей росли те самы е огурцы, который еще так недавно он восхвалял. посверлив овощи осуждающим взглядом, дмитрий мстительно сорвал парочку, распихав их по карманам. 
вдруг отстреливаться придется. 

В класс мы зашли почти одновременно, и я не мог отказать себе в удовольствии любезно подставить Макдональд ногу для падения. Она даже почти распласталась, вызвав незамедлительную реакцию подхалимов, что начали хихикать раньше положенного. Я схватил её за мантию и поставил обратно.
— Видишь, как много у меня власти над тобой, — шепчу тихонько, нарочно садясь по-близости. Она знает, что я смотрю. Гербология не была самым увлекательным предметом в Хогвартсе, но, к великому сожалению, некоторые дисциплины были в противном списке «обязательно». Уж не знаю чего они там себе навыдумывали, но бубонтюбера я даже трогать не стану. В этой теплице были куда более интересные растения, а некоторые из них с такими же сочными гнойниками.

— Фу, ну твоя копия, — говорю я, стягивая с Макдональд капюшон, который она уже второй раз на себя натянула, надеясь скрыть свой назойливый прыщик на левой щеке. Она дёргает плечом, а я продолжаю вслух рассуждать на тему того, как же она похожа на изучаемое растение. Теперь о прыщах Макдональд знает вся теплица, зарождая в шепотах прозвища для гриффиндорки, по-заковыристей. Я запустил цепную реакцию, осталось дождаться, когда рванёт.

— Ты, грязнокровка, наверное, не в курсе, но у нас — волшебников, есть заклинания и зелья, спасающие от такого позора лучше, чем твой капюшончик, — мы снова встретились в коридоре после уроков. Её глаза были зареванны, волосы распущены, а прыщ по прежнему ярко сиял. — Вот, например: Furnunculus! — я сделал палочкой крюк и блестящие золотые искорки полетели облизывать лицо Мэри с новой силой, рождая на том плоды любви моего скверного характера и магии. Теперь на её лице был не один нарыв, а целая россыпь уродливых созвездий. Я рассмеялся и ойкнул, будто перепутал заклятия.

Она ощупывала своё лицо столь же быстро, сколь черничные глаза набирались слезами. Кап. Кап. Одна за другой. Воздух наполнился предгрозовой влагой и она толкнула меня, обдав жаром собственных слёз. Мэри продолжала пихать меня в грудь и реветь, будто это какая-то рабочая тактика. Я лишь смеялся. Громче. Громче. Смотря на эти потуги отчаяния.

Я даже не заметил, как тычок стал на столько сильным, что я упал. Надменность и самодовольство сковали мое внимание, а смех и её плаксивый вой заглушили быстрые мальчишеские шаги. И отпихнул меня тоже он. Мэри перестала шмыгать и таращилась на нас обоих. Я тоже был удивлён такой наглостью. Мой оценивающий взгляд проскользнул по мальчишке в синем галстуке и я даже не стал дожидаться, пока тот откроет рот, чтобы убедиться, что он нечто между чавом и кокни.
— У вас в голубятне запасные лица хранятся?  — следовало бы добавить «потому что твоё я сейчас снесу», но аристократы так не разговаривают. Как и не валяются на полу, уничижительно разглядывая две пары таращащихся глаз. В прочем, морды аристократы тоже не сносят.
— Что ты с ней сделал? — он спрашивает и я улыбаюсь, подчёркивая собственную правоту в своей же голове. Акцент гопников-нищебродов, каких в этой дрянной школе полным полно.
— Показать? — я успел встать и направить палочку на очередного самозванца любящего надевать бумажную маску героя. Я успел лишь сделать крюк в воздухе и продемонстрировать пару золотых искорок, как очередной незваный гость пронзил мои попытки в самодовольство своим выкриком.

Ненавижу старост. Они вечно лезут не в свои дела, прямо как этот чав. Семикурсник с блестящим значком портит всё веселье, включая мастерство дедукции на трещащий максимум. Не зря шляпа отправила его на рейвенкло, вонючий умник. Для протокола, он спросит что случилось. Мэри виновато покачает головой, не желая прослыть ещё и стукачкой. Староста отправляет девчонку в больничное крыло, а нам двоим приказывает идти за ним. Я безвольно плетусь, спрятав палочку в рукав, мысленно метаясь где-то между «язва я» или «всё-таки поберечь баллы факультета», который тот итак уже скинул. Не то чтобы я был патриотом серпентария, но на этой неделе из-за меня уже улетело несколько десятков изумрудов.

— Я видел достаточно, чтобы наказать вас обоих. Как староста Рейвенкло, я не могу позволить себе банальных отработок, всё-таки мы гордимся умом, а не грубой силой, — тут, он, кстати, укоризненно подглядел на своего сокурсника, а я самодовольно хихикнул, — поэтому ты, Скаррс, будешь вкладывать в голову Мальсибера знания по Астрономии до тех пор, пока его «Тролль» не превратится в «Превосходно». Начнёте сегодня, а я передам преподавателю, что ты взял над ним шефство и заверил исправить оценку.

Эмоции плясали на моем лице такой жгучий танец, что я должен был покрыться морщинами сразу, как только переваривал полученную информацию. Популярность моя фамилия в синей башне приобрела видимо тогда, когда нога Андреи ступила в гостиную неправильного факультета. Другой вопрос, когда мои успехи в Астрономии стали общедоступным достоянием?

Ладно. Допустим.

Скаррс. Фамилия, которой даже близко нет в священном списке двадцати восьми, о чём мне рассказало его красноречивое лицо ещё тогда, когда мы столкнулись в первый раз. Класс, проводить время с отребьем всегда было моей мечтой.

Мы остались вдвоём.

— Ну и?

сколько ни проси о помощи, но вода это дело тонущих
шторм это дело тонущих (смерть — это дело тонущих)

В горах небо скрывается за тьмой реликтового леса, высокие хвойные деревья смыкаются над головой, коренья из земли лезут массивными тугими плетьми, выпадают на узкие тропки, цепляются за ботинки и мантию. Если смотреть прямо в чащу, то сбиться с пути не трудно: среди хаотично повторяющихся вековых сосен и елей, земля мягкая, прогибается под ногами, то и дело на пути подворачиваются перекошенные испещренные тысячей мелких царапин, валуны. Там, где когда-то отступили ледники, камни остались лежать унылой ненужностью, обросли островками мха, стали лесным придатком. Волдеморт даже останавливался у некоторых, так, на всякий случай. Долго смотрел на серые монолиты, водил над ними волшебной палочкой, потом магия начинала рваться с самого кончика, цеплялась серебристыми нитями за деревья, уходила дальше вглубь и выше в горы, где воздух чище и видно небо. После снова приходилось пробираться вперед.

Пешком. Ровно так и сказал Волдеморт в самом начале, как только волшебники трансгрессировали к предгорьям Монблана, а дальше - долгое восхождение в кромешной неулыбчивой тишине. Марволо больше слушал горы: монотонный гул, поднимающийся откуда-то с земли прямо вверх, словно местная природа резонировала с магией, рвалась из утробы с глухим воем и растворялась, призывая к самому сердцу. Где это сердце - Темный Лорд до конца не был уверен, а без уверенности беспочвенно раздражался и только хмурился, снова и снова заставляя магию танцевать вокруг себя, чтобы не потерять нужную ниточку. Попутчиков и вовсе не стоило брать. Том не любил компанию, он достаточно в прошлом провел в гордом одиночестве, не желая прибегать ни к чьей помощи, избегая провожатых больше из самомнения и тщеславия, чем от предосторожности, так что отсутствием компании тяготился едва ли. Но Карадок был полезен. Как средство, как подстраховка, если вдруг что-то пойдет не так, просто как молчаливая тень, не требующая опеки и внимания. Женщине путь дался бы труднее, неподготовленным и изрядно разленившимся министерским чинушам, пригодным как пушечное мясо или вынужденная жертва, - тем более. Дирборн же просто следовал. Не задавал вопросов, не требовал остановок на десять минут чтобы дать ногам отдых, не отвлекал внимание хриплым грузным дыханием. Самая удобная из возможных компаний. Даже если при условии, что усталость и правда копилась; Волдеморт и сам был готов на привал после утомительной ходьбы среди многовекового леса, но, как и всегда бывало, упрямство вкупе с озлобленной решимостью, гнали вперед.  Аккурат до тех пор, пока лес не разбился на луга и кустарники.

[indent][indent] - Здесь сходили лавины. Давно.

Волдеморт заговорил неожиданно, словно натолкнувшись на невидимую черту. Остановился на показавшемся лугу, взмахнул рукой в сторону повалившихся и переломанных деревьев, их мелких и тоненьких побратимов. Вообще-то он хорошо помнил вот эти места, хоть был здесь больше двадцати пяти лет назад. В прошлый раз его снесло лавиной вместе с вот ровно таким же деревьями, он пробарахтался в снегу несколько часов, окоченел, едва выжил и даже после того, как смог трансгрессировать на безопасную территорию, отогревался зельями и магией еще несколько дней.  Собственное бессилие тогда ударило хлестко, Том надолго зарекся посещать этот регион Альп, совершенно не дружелюбный к волшебникам, но вот время прошло.

[indent][indent] - Руку, - произнес Марволо, вытянув собственную к Карадоку. - Я знаю куда нам двигаться дальше.

В прошлый раз Том шел наобум, едва разбирая дороги, применил столько заклинаний, так бесполезно растревожил местные силы, что все обернулось плачевно, но годы учат осторожности. Темный Лорд ухватился за чужой локоть, потянул Карадока на себя, а после перенес их еще выше в горы, на - пока еще - безопасные территории.

[indent][indent] - Сегодня не дойдем, - все так же больше себе, сказал Волдеморт, передернул плечами, выпуская чужую руку. - Но вот там раньше был домик для путешественников, если его не смело во время схода лавины, то не придется ночевать в палатке.

Зачарованный шатер у Тома, разумеется, тоже был, как и все  необходимое для выживания, если вдруг дорога окажется куда длиннее, чем он планировал, но, даже за столько лет жизни в магическом мире, Риддл от себя абсолютного доверия к волшебству так и не добился, перестраховывался, много лет прятал в кармане складной нож, пока не обрел могущество. Зато впервые за время пути взглянул на Карадока и усмехнулся, криво дернув уголками губ, словно так обозначая изменение в собственных настроениях. А они, ведь, и правда были. В горах Волдеморт лучше знал чего именно опасаться, чувствовал куда трансгрессировать было бы невозможно, больше не блуждал в лесных потемках, выбирая правильное направление до цели. Он только кивнул головой, чтобы двинуться дальше, перепрыгнул через несколько камней пригретых на заходящем солнце, и повел Карадока к нужному перевалу.

[indent][indent] - У тебя есть вопросы?

Том не читал Пожирателя намеренно - не было нужды. Просто капитана гончих он выдернул неожиданно, словно первого попавшегося на пути, ничего не объяснил по дороге, только приказал подготовиться к небольшому путешествию и взять теплые вещи, а на этом инструкции закончились. Теперь они были во французских Альпах, на мили вокруг ни души, и солнце, как огромный желток напоровшийся на горные пики, медленно вытекало, превращаясь в мутные алые разводы. Если все пройдет хорошо, завтра они смогут достигнуть Места Силы, которое искал Темный Лорд. Если очень хорошо, то к вечеру у него будет россыпь с виду непримечательных мелких камушков, забрать которые он и отправился, наплевав на остальные дела. Если же нет - то Доркас вполне могла стать следующим капитаном, у нее для этого было достаточно и сил, и ума. Впрочем, рисковать Дирборном без равноценного размена все равно не хотелось. Особенно теперь, когда у Марволо внутри утихло клокотавшее раздражение и чужая компания показалась вполне удачной идеей.

[indent][indent] - Сейчас самое время.

Пока они двигалось в сторону ночи. И гул от гор нарастал.